КОРНИЛОВСКИЙ, МАРКОВСКИЙ, ДРО3ДОВСКИЙ и АЛЕКСЕЕВСКИЙ полки были созданы в 1-м Кубанском и Дроздовском походах, то есть были первыми, кто еще в дни Алексеева, Корнилова, Маркова и Дроздовского начали борьбу с большевиками.
Это были, как их называли, "цветные полки", самые стойкие и верные - гвардия Белой армии, на плечах которых, в течение всех трех лет гражданской войны в России, до последнего дня в Крыму, лежала главная тяжесть Белой борьбы.
О Корниловцах, Марковцах, Дроздовцах написаны книги, о них оставлены материалы для будущих историков. Только об АЛЕКСЕЕВЦАХ, к сожалению, почти ничего не написано.
Задача этого сборника - восполнить этот пробел в истории Белой борьбы и хотя бы частично, с возможными упущениями и неточностями, может быть, даже некоторыми ошибками воспроизвести историю этого полка.
ОТ РЕДАКЦИИ.
Статьи, присылаемые в Редакцию, должны быть написаны чернилами или напечатаны на пишущей машинке на одной стороне листа. Редакция оставляет за собой право исправлять или сокращать рукописи, не меняя смысла.
Редакция ни в какие споры, полемику или объяснения с авторами неприня"ых статей не вступает.
Рукописи могут быть возвращены автору в случае неиспользования при условии присылки им почтовых марок на пересылку.
Не имея возможности документально проверять имена, даты и события, описываемые сотрудниками, редакция возлагает всю ответственность за содержание статей на их авторов.
Письма в редакцию, заметки и т.п., имеющие характер сведения личных счетов или порочащие чье бы то ни было доброе имя, печататься не будут.
Редакция обращается ко всем участникам Белой Борьбы - Юга России, Сибири, Севера, Запада - с предложением помещать свои воспоминания, очерки и проч. на страницах нашего журнала.
- - оОо
Журнал выходит 6 раз в год.
Годовая подписка - 8 долларов.
Цена отдельного номера - 1 долл. 50 ц.
Денежные переводы посылать на чмя Казначея:
Ыт. Th.Puchalsky
1315 Chelton >Vay South Pasadena, Colif. 91030 U.S.A.
Адрес Редакции: Mr. A-P.Myatch, 842 No.Alexandria, Los Angeles, Calif. 90029, U.S.A.
Редакционная коллегия: А.Ф.Долгополов, Нина Б.Мяч и А.П.Мяч..
оОо
Представитель журнала на Санта-Барбару и ее окрестности а.д.Тремоовельский.
Представитель на Австралию - Б.П.Эриксен.
Представителем "ПЕРВОПОХОДНИКА" в Сан-Франциско является Николай Кузьмич Румянцев - 440 - 43-rd Ave, San Francisco, California, 94121. Телефон 387-0471.
оОо
Настоящий номер выходит под редакцией Б. А. Павлова
ОТЦОВСКАЯ ХАТА.
Покосилась отцовская хата,
Накренился обугленный тын, -
Не вернулся ушедший когда-то
С добровольцами белыми сын...
Говорили: за Черное море
Отступали на ста кораблях, -
Залегло материнское горе
Неспроста в поседелых висках!
Николай Кудашев.
(стихи Савина)
Когда мне говорят - Россия, -
Я вижу далекие южные степи,
Где был я недавно воином белым
И где ныне в безвестных могилах
Отгорели мигающим светом
Наши жертвы вечерние - четверо братьев...
Когда говорят мне - Россия, -
Я вижу глухой, незнакомый мне город.
В комнате бедной с погасшею лампой
Сидит, наклоняясь над дымной печуркой,
И плачет бесслезно, так страшно, так быстро
Осиротевшая мама...
Иван Савин.
Примечание: Все пятеро братьев Савиных юношами пошли в Белую армию. Два младших убиты в боях, два старших расстреляны. Сам И.Савин, раненый, попал в плен на Перекопе и после долгих мытарств, больной, попал в Финляндию, где и скончался 27 лет от роду.
БРАТУ БОРИСУ.
Не бойся, милый. Это я.
Я ничего тебе не сделаю.
Я только обовью тебя,
Как саваном, печалью белою.
Я только выну злую сталь
Из ран запекшихся.
Не странно ли?
Еще свежа клинка эмаль,
А ведь с тех пор три года канули.
Поет ковыль. Струится тишь.
Какой ты бледный стал и маленький!
Все о семье своей грустишь
И рвешься к ней из вечной спаленки?
Не надо. В ночь ушла семья.
Ты в дом войдешь, никем не встреченный.
Не бойся, милый, это я
Целую лоб твой искалеченный.
Иван Савин 1923 г.
БРАТУ НИКОЛАЮ.
Мальчик кудрявый смеется лукаво.
Смуглому мальчику весело,
Что наконец-то на грудь ему слава
Беленький крестик повесила.
Бой отгремел. На груди донесенье
Штабу дивизии. Гордыми лирами
Строки звенят: бронепоезд в сраженьи
Синими взят кирасирами.
Липы да клевер. Упала с кургана
Капля горячего олова.
Мальчик вздохнул, покачнулся и странно
Тронул ладонями голову,
Словно искал эту пулю шальную.
Вздрогнул весь. Стремя зазвякало.
В клевер упал. И на грудь неживую
Липа росою заплакала...
Иван Савин 1925 г.
Кто украл мою молодость , даже
Не оставив следов у дверей?
Я рассказывал Богу о краже,
Я рассказывал людям о ней.
Я на паперти бился о камни, -
Правды скоро не выскажет Бог.
А лшюдская неправда дала мне
Перекопский полон да острог.
Я хожу я по черному свету,
Никогда не бывав молодым,
Небывалую молодость эту
По следам догоняя чужим.
Увели ее ночью из дому
На семнадцатом, детском году.
И по вашему стал, по седому
Глупый мальчик метаться в бреду.
Были слухи – в остроге сгорела,
Говорили – пошла по рукам…
Всю грядущую жизнь до предела
За года молодые отдам!
Иван Савин.
Из поэмы "ПЕРЕКОП".
Нас было мало, слишком мало,
От вражьих толп темнела даль;
Но твердым блеском засверкала
Из ножен вынутая сталь.
Последних пламенных порывов
Была исполнена душа.
В железном грохоте разрывов
Вскипали воды Сиваша,
И ждали все, внимая знаку,
И подан был знакомый знак...
Полк шел в последнюю атаку,
Венчая путь своих атак.
Николай Туроверов
Из поэмы "ПЕРЕКОП"
Сильней в стремянах стыли ноги
И мерзла с поводом рука.
Всю ночь шли рысью без дороги
С душой травимого волка.
Искрился лед отсветом блеска
Коротких вспышек батарей,
И от Днепра до Геническа
Стояло зарево огней.
Кто завтра жребий смертный вынет?
Чей будет труп в снегу лежать?
Молись, молись о дальнем сыне
Перед святой иконой, мать!
Николай Туроверов.
БРАТЬЯМ МОИМ МИХАИЛУ И ПАВЛУ.
Ты кровь их соберешь по капле, мама,
И, зарыдав у Богоматери в ногах,
Расскажешь, как зияла зта яма,
Сынами вырытая в проклятых песках,
Как пулемет на камне ждал угрюмо
И тот, в бушлате, звонко крикиул: "Что, начнем?"
Как голый мальчик, чтоб уже не думать,
Над ямой стал и горло проколол гвоздем.
Как вырвал пьяный конвоир лопату
Из рук сестры в косынке и сказал: "Ложись!"
Как сын твой старший гладил руки брату,
Как стыла под ногами глинистая слизь.
И плыл рассвет ноябрьский над туманом,
И тополь чуть желтел в невидимом луче,
И старый прапорщик во френче рваном,
С чернильной звездочкой на сломанном плече
Вдруг начал петь - и эти бредовые
Мольбы бросал свинцовой брызжущей струе:
Всех убиенных помяни, Россия,
Егда приидеши во царствие Твое.
