В первой книгѣ Царств есть чудесная повѣсть о ециноборствѣ Давида с Галіафом. Извѣстно, что послѣдній увидѣв Давида, с презрѣніем посмотрѣл на него, ибо он был молод, бѣлокур и красив лицом. И сказал он Давиду: „Что ты идешь на меня с палкой, развѣ я собака?" А Давид отвѣчал ему; „Ты идешь против меня с мечем и копьем и щитом, я иду против тебя во имя Господа Саваофа". И вышел слабый и почти безоружный.

И побѣдил.

Такое же по силам и настроеніям единоборство маленьких сил Русской Арміи, переживших всю горечь, потери и ужас новороссійской эпакуаціи и запертой в Крыму, с красными арміями всей Россіи, началось 7 іюня 1920 г. по почину ген. Врангеля.

Крым был послѣдним плацдармом борьбы за Россію. Истекая кровью, без подкрѣпленій, армія дралась, выполняя Свой національный долг.

И в стужу морозных октябрьских 

дней, в обстановкѣ непрерывных лишеній, в подавляюще неравных боях в сѣверной Тавріи, единоборство превращалось в жертвоприношеніе.

Почти без пищи, армія отходила, но отходила, как армія, в руках начальников и в огнѣ борьбы.

*

* *

На рейдѣ Константинополя сосредоточилось до 126 русских судов.

Здѣсь были и военные корабли, как крейсер „Корнилов", большіе пароходы пассажирскаго типа и маленькія суда самой различной вмѣстимости.

Вездѣ развивались русскіе флаги —андреевскій и бѣло-сине-красный.

Раздавались русская команда, слышна была русская молитва на утренней и вечерней зарѣ, и громкое русское „ура" неслось с кораблей, когда они проходили мимо „Корнилова", гдѣ на мостикѣ появлялся глввнокомандующій русской арміей генерал Врангель.

* *

*

Имя командира 1-го армейскаго корпуса, генерал-от-инфантеріи, Александра, Павловича Кутепова, всегда будет неразрывно связано с тѣм, что пережили русскіе в Галлиполи в період с ноября 1920 года по декабрь 1921 года.

Все, что было достигнуто в Галлиполи, самый характер и строй жизни — все это носило отпечаток воли и энергіи ген. Кутепова.

22 ноября на Галлиполійском рейдѣ отдали якорь пароходы „Херсон" и „Саратов", прибывшіе с первыми эшелонами 1-го армейскаго корпуса.

Толпы измученных, голодных и вшивых людей провели сутки на открытом воздухѣ под холодным осенним дождем.

На второй день по прибытіи, французским интендантством были выданы палатки. Офицеры и солдаты на собственных плечах тащили через горы ненеудобные тюки тяжелых полотнищ. Кирки, мотыги и лопаты были выданы в очень ограниченном количествѣ, а топоров и пил почти не было отпущено.

Разбивка лагеря заняла около трех суток.

В страшной скученности, на кое-как сколоченных койках, с консервными банками вмѣсто посуды, начались страдные дни „галлиполійскаго сидѣнья".

Желѣзной волей, неукротимой энергіей ген. Кутепова лагерь мало-помалу стал приводиться в порядок и кто бы мог сказать, что та грязная, оборванная, голодная толпа, которая в началѣ ноября 1920 года заполняла десятки пароходов на константинопольском рейдѣ, может быть снова обращена в воинскую часть, достойную наименованія „1-го корпуса Русской Арміи".

А это было сдѣлано. 

ХХХ