Об этом единственном в своем роде эпизоде, вероятно, "широкая публика" так бы ничего и не узнала никогда, - как и о многом другом из того, что нам пришлось пережить в годы нашего страшного лихолетья. Но вот журнал "Галлиполийский Вестник" (№ 63, сентябрь 1938 г.), издававшийся в Софии, напечатал статью А.Г. под названием "К 20-летию основания БРОНЕПОЕЗДОВ", а в газете "Русский Голос" (Белград, 11 июня 1939 г.) напечатано "обращение к бропепоездным артиллеристам бывшего командира бронепооздного дивизиона полк. М.И.ЛЕБЕДЕВА - ознаменовать годовщину первых бронепоездов Добрар- мии, считая это днем 16-го июля 1918 года.

Чтение этих статей воскресило у меня наплыв уснувших было воспоминаний, которыми я поделился уже однажды, в бытность мою в послевоенной Германии, в нашем лагерном казачьем журнале "На пикете" (№ 2, ноябрь 1947 г.). Вспоминаю я это сейчас совсем не для оспаривания "старшинства", хотя событие, о котором буду говорить, имело место на полгода раньше (в январе 1918 г.), но с одной существенной разницей: роль стальной брони бронепоездов в нашем случае играли мешки с песком.

- о -

В ночь на 1-ое ноября 1917 г. кубанскими казаками, юнкерами, горцами и офицерами был обезоружен стоявший в Екатеринодаре "армейский запасный артиллерийский дивизион Кавказского фронта", насчитывавший от 3-х до 3-х с половиною тысяч запасных солдат, уже отравленных большевистской пропагандой.

Солдат отпустили по домам, а материальная часть поступила в распоряжение Войска, а почти все офицеры дивизиона - молодежь (в большинстве последнего выпуска из Киевского Николаевского артиллерийского училища) - присоединились к казакам. На другой же день из этих офицеров, с добавкой казачьих юнкеров артиллерийских и кавалерийских училищ, была сформирована первая на Кубани "ОТДЕЛЬНАЯ Офицерская батарея", командиром которой был назначен гв.артиллерии капитан В.ОЖАРОВСКИЙ (оренбургский казак).

Пишущий эти строки, чей законный отпуск с театра военных действий совпал с теми днями в Екатеринодаре, был назначен вахмистром батареи, как старший из всех молодых прапорщиков.

Ввиду того, что кубанские казачьи батареи и полки находились еще на фронте внешней войны, а положение в столице Войска было напряженное, батарее была дана задача по охране Кубанского Правительства и В.Атамана, и она была расквартирована вблизи атаманского дворца в казармах Кубанского гвардейского дивизиона. Просуществовала эта батарея всего один месяц.

1-го декабря 1918 года, приказом начальника артиллерии Кубанского Войска ген.Чумаченко, была сформирована 2-я Кубанская казачья пластунская батарея под командою только что прибывшего с фронта есаула Юрия Флорентиновича КОРСУНА (казака - сына генерала станицы Елизаветинской, кавалера Георгиевского оружия, кадрового офицера 3-ей Кубанской конной батареи).

На должности взводных и младших офицеров получили назначение молодые офицеры, номерами стали юнкера, а ездовых набрали из казаков станиц: Пашковской, Вознесенской, Екатериновской и др. На должность младшего офицера и начальника команды разведчиков назначен был я.

В конце декабря приказом командующего войсками Кубанского Края ген.Черного один взвод нашей батареи назначен был в особую экспедицию в Таманский отдел, которую должен был возглавить бывш. член Государственной Думы, а в 1917 г. Комиссар Временного правительства на Кубани, казак ст.Брюховецкой, подъесаул К.Л.Бардиж. Эта экспедиция военно-политического характера по плану, выработанному ее возглавителем, должна была совершиться по железной дороге. Для этого требовался (на всякий случай) не обыкновенный поезд, а нечто более солидное.

Но этого "солидного" у казаков тогда еще не было. Поэтому решено было соорудить своими средствами "бронепоезд", что и было осуществлено на Черноморском вокзале Екатеринодарского жел.дорожного узла. Нужно было довольствоваться тем скудным материалом, какой оказался в то время под руками. Но молодость, с ее задором, ее сила воли и жажда подвига не остановили нас перед препятствиями. Среди казаков нашлись мастера - слесаря, кузнецы, плотники, - а среди офицеров - инженеры различных специальностей. Все они "засучили рукава"... План составлен. Выбрали достаточное количество хороших открытых платформ и крытых вагонов. На двух платформах соорудили подставки для орудий (скорострельные пушки обр. 1902 года) и установили самые орудия. На двух других платформах - пулеметы. Прислуга на платформах закрывалась стальными щитами, укрепленными около орудий и пулеметов, а вдоль бортов, в два ряда, были положены мешки с песком. Такими же мешками с песком были обложены внутренние стенки крытых вагонов, в которых в "спокойное время" находилась прислуга орудий и часть отряда стрелков.

Все вагоны и паровоз были связаны телефоном с центральным вагоном (классным) начальника отряда и его штаба. "Бронепоезд" составляло 8 объектов: 2 орудийных платформы, 2 пулеметных, 2 крытых вагона, 1 классный и паровоз. Причем паровоз с классным вагоном были по середине состава, а от них симметрично по одному крытому, по одной пулеметной и одной орудийной платформе в обе стороны.

В начале января 1918 года нага "бронепоезд" был готов, и мы, снабженные снарядами, патронами и довольствием, получили приказ выступить (точного числа сейчас не помню) по направлению станиц: Медведовской, Тимашевской и Приморско-Ахтарской. Артиллерийской частью командовал наш командир батареи есаул Ю.Корсун, пулеметчиками и пехотой - георгиевский кавалер капитан Раевский, а во главе во всего отряда стоял пользовавшийся большой популярностью среди казаков Кондрат Лукич БАРДЖ. Главной задачей его было "повлиять" на "нейтральную" в то время казачью молодежь - фронтовиков, прибывших с фронта через бурлившую в революционном котле Россию. Но все же не для них предназначался наш бронепоезд. Просочившиеся в тот район солдаты 39-й дивизии, пришедшей с Кавказского фронта, при поддержке их единомышленников из местных иногородних, "пошаливали", проявляя все большую и большую активность. Бронепоезд, подходя к станции станицы, задерживал ход, стрелковая цепь из него рассыпалась по сторонам от него и, медленно идя, приближалась к станции. На станции Бардиж держал речь к собравшимся казакам. Старые казаки радушно нас поддерживали, фронтовая молодежь оставалась сдержанной.

В станице Медведовской помню группу казаков во главе с полковником Демяником, одним из ближайших сотрудников К.Л.Бардижа по организации первых рядов Вольного Казачества (Полк.Демяник погиб в Первом походе). По приказанию Бардижа делалось все, чтобы избегать кровопролития. Только в станице Приморско-Ахтарской наши орудия были приведены в действие по удиравшим в лодках большевицким агитаторам и убийцам.

"Экспедиция", продолжавшаяся всего несколько дней, вернулась в Екатеринодар, и наш "взвод пошел на соединение с другими частями на только что образовавшийся фронт на Кавказском направлении. Молодые казаки "нейтралисты" скоро выздоровели и присоединились к нам позже в Первом, а особенно во Втором походах.

Еще несколько слов о судьбе самой батареи. После занятия Екатерииодара в азгусте 1918 года 2-я Кубанская пластунская батарея была упразднена, а из людей ее, с добавлением новых, сформирована б-я Кубанская казачья конная батарея под командой произведенного в полковники Ю.Корсуна. Батарея эта принимала активное участие на многих участка фронта в составе различных отрядов и соединений под Ставрополем, Царицыном, Камышином и, наконец, в Донецком каменнеугольном районе, откуда и начался наш "исход". Командир батареи полк.Корсун умер от "испанки" в январе 1920 года, сама же батарея при отходе от Екатеринодара на юг (март 1920 г.) была врасплох захвачена "зелеными". Мне лично, находившемуся в то время по делам службы в Екатеринодаре, удалось с последним поездом (я заболел "испанкой", которая тогда косила людей) попасть в Новороссийский госпиталь, а оттуда на пароходе "Брюэн" нас увезли в Санники (Греция), где нас англичане (союзники!) обезоружили...

Из офицеров, трагически закончивших жизнь батареи, нужно сохранить в памяти имена: Николая Колоколова, Александра Иванова, Сергея Полякова, Георгия Лозандовского, а из юнкеров Киевского Николаевского и Михайловского артиллерийских училищ: Диденко, Бинникова, Моисеенко, Паласова, Зиньковского, Богданова, Тер-Азарьева и др. Имена же казаков станиц Пашковской, Екатериновской, Вознесенской, Усть-Лабинской и др. Ты, Господи, веси. Хвала погибшим а живущим - "Алла верды"...

И вечная память расстрелянному большевиками на Туапсинском молу вместе с двумя сыновьями КОНДРАТИЮ ЛУКИЧУ БАРДИЖУ!