Как бы то ни было, но склока вспыхнула именно тогда, когда припой льда в Охотском море (4-5 верст) освобождает побережье и появляется возможность выгрузить подкрепление, оружие и боеприпасы, получить скопившуюся пушнину, продать ее за границей, снабдить население товарами, в которых оно страшно нуждалось. Так должно было быть, если бы не было иностранного давления, борьбы себялюбий и мелкого политиканства.

Борьба с красными после 1919 года началась в апреле 1920 года в Охотске, когда капитан Яныгин, собрав два десятка человек, отбил нападение приисковых рабочих, стремившихся уничтожить всех, неугодных советской власти, "как класс". 1920 год прошел после этого сравнительно спокойно, потому что красные боялись высадки японского десанта. В 1921 году Охотский край был переведен коммунистической властью в управление советской власти и туда было отправлено два отряда из Якутска, числом в 90 штыков, под командой Пыжьянова. В Охотске к ним примкнуло около сотни рабочих и сочувствующих красных. Но в это время пришла из Владивостока экспедиция войскового старшины Бочкарева. Полдюжины гранат со "Свири" произвели должное впечатление: ревтройка была арестована, отряд Пыжьянова бросился отступать на Якутск (1000 верст), отходить осенью - в конце сентября - без одежды и продовольствия. В конце концов, под ударами партизан Яныгина, из 135 человек осталось 19, которые на станции Юдома-Крестовская дошли до людоедства, были там взяты в плен и за людоедство расстреляны. Сам Пыжьянов бросил отряд, явился в Якутск и был расстрелян за дезертирство. Восстание в Якутской области началось уже в июне; в июле усилилось; в августе, когда ушел капитан ТОЛСТОПЯТОВ, красные потеряли дух и не показывались из Якутска и Амги.

Во второй половине октября восстание разгорелось настолько, что Якутск оказался в кольце тесной блокады. Прекратился не только подвоз продуктов, но даже и дров, так что на дрова разобрали две, из четырех, старинных деревянных башни Якутской крепости. Положение показывают лучше всего потери: за январь месяц красные потеряли убитыми и ранеными 73 человека, а помощь из Иркутска выступила только 31 декабря 1921 года и могла подойти (2776 верст) только через два с лишним месяца - к половине марта.

Для переброски Северного отряда - 600 человек, 8 пулеметов, 2 орудия - потребовалось 60 тысяч подвод, задача почти непосильная для тракта Иркутск - Якутск. Но красные все же добились переброски и в начале марта стали подходить к городу. Второй эшелон из 100 человек при одном пулемете и двух орудиях был наполовину уничтожен нашей засадой у Тюктора 6-го марта 1922 года (30 верст от Якутска), в протоке между островами. Итог засады нельзя признать удачным: не был захвачен ни пулемет Кольта, ни горная, ни 37-миллиметровая пушка. Зато убит назначенный главнокомандующим Каларандашвили.

Смерть Каларандашвили сильно смутила красных, но подошедший Северный отряд, уже при подходе потерявший 70 человек, вступил в бои за освобождение Иркутска от блокады. Благодаря обилию ружейных

патронов и пулеметов, а также полной косности повстанцев в военном деле, которые только оборонялись, запершись в своих юртах и при повторных атаках красных гибли без пользы в подожженных юртах (бой за заимку Егорова) или скашивались пулеметным огнем, как было в Эверестове, Тулагинцах, Кильдямцах, - красные добились освобождения от осады слободы Амги (160 верст от Якутска), но после пятимесячной обороны Амгу пришлось оставить, и большое село заняли повстанцы. Красные оставили не только Амгу, но и окружающие Якутск села - Покровское, Тюктор, Маган, Кильдямцы, Павловское - и все собрались в Якутск.

Потери Северного отряда за это время достигли 138 человек - четверть всего отряда. 21 мая 1922 года вскрылась Лена, и к красным на пароходах подошли новые подкрепления: 226-й Петроградский полк и 230-й. В Якутске к 14-му июня собралось свыше трех тысяч штыков при 6 орудиих и 30 пулеметах. Теперь красные могли перейти в наступление - в их рукалах были пути сообщения - реки, 11 пароходов, которые могли подать коммунистические части быстро и в большом числе. Поэтому-то летом было проведено освобождение Вилюйска, а в Тойбохое красным удалось захватить склад - 5 тонн свинца, свыше ТОННЫ пороха и много продовольствия. Все это были тяжкие удары по повстанческому движению, но не разгром.

Главный удар красные решили нанести отряду Коробойникова, занявшему позицию у села Никольского. Корнет Коробейников, несмотря на перемену обстановки, собрал в селе все, что мог, почти тысячу человек. Красные - 226-й полк, эскадрон конницы и пароход, вооруженный двумя орудиями, - начали наступление на село и, благодаря превосходству в оружии и богатству патронами, после трехчасового боя нанесли нашему отряду поражение. При начавшемся отступлении по двум направлениям - по Охотскому и по Аянскому трактам - много повстанцев стали разбегаться по домам. Красные получили задачу отбросить повстанцев за реку Алдан.

Отходившие на Нелькан повстанцы Коробейникова по дороге получили подкрепление - отряд полковника Дуганова, вышедший из Амурской области и шедший в Якутскую. Несмотря на подкрепление, на наличие опытного офицера - полковника Дуганова - вторичный отпор красным у юрт Дулгалах (300 верст от Якутска) не удался: опять богатство патронов, артиллерия и десяток пулеметов. После двухчасового боя пришлось отходить уже на Нелькан, бросив свой обоз и подвижной госпиталь.

В Нелькане Коробейникову не удалось задержаться, потому что из Якутска 1-го июля 1922 года был отправлен в Нелькан по реке Мае пароход с баржей с 150-ью чекистами, чтобы захватить стоящие там два парохода с баржами. Этот случай показывает, что, имея два парохода ("Соболь" и "Киренск"), имея баржи, Коробейников не пытался использовать их для переброски повстанцев и, вообще, проявить какое-то оперативное управление. С падением Нелькана, со сдачей в Сунтаре (в 300 верстах западнее Олекминска) отряда Павлова, сдавшего красным 350 винтовок, в Якутской повстанческой армии осталось все же около тысячи двухсот человек. Но красные решили, что они взяли верх, и поэтому стали выводить войска - 226-й советский полк и 7-й Особый отряд 5-й армии. Было отпущено 350 (из оставшихся в живых 400) человек Северного отрядя. В Якутской области оставался

лишь 230-й советский полк и вся артиллерия - 6 пупек; когда отозванные части ушли на парохода по Лене на юг в Иркутскую губернию, неожиданно пришло сообщение о высадке отряда генерала Пепеляева в Аяне - 1-я Сибирская добровольческая дружина в числе 720 человеке

Формирование Дружины было трудным: во Владивостоке кипела злобная склока между Командованием армии и правительством братьев Меркуловых. Кадром формирования послужил 1-й Сибирский стрелковый полк под командой генерала Вишневского. Полк принял участие в Хабаровском походе в декабре - январе 1922 года в верховья реки Имак, гдо скапливались разбитые партизаны. В феврале полк принимает участие в бою под Казакевичами, позже под Васильсвкой и отходит вместе с другими частями в Южно-Уссурийский край.

Летом во время склоки во Владивостоке шло формирование. Из Приморья поступило 493 человека и из Харбина прибыло 227. Склока задерживала формирование, на отправку не было денег, не было обмундирования, не было даже оружия. В то время, как во Владивостоке политические круги все больше и больше правели (8-го августа Земский Собор 208 голосами против 23 объявил Россию монархией с династией Романовых во главе), Дружина стояла на бело-зеленых позициях сибирского самостийничества. В какой мере это отзывалось на формировании и отправке Дружины?

Дружина была готова к отправке уже в середине июля. Для маскировки отряд был назван "МИЛИЦИЕЙ Татарского пролива", получил на вооружение разного образца винтовок 1400 штук - большая часть берданки, 2 пулемета, 175 тысяч ружейных патронов и 9800 ручных гранат. Тёплое обмундирование было отчасти получено во Владивостоке, частью куплено представителями якутской власти. Только в конце августа 1922 года первый эшелон Дружины - 553 человека - выступил на кораблях "Батарея" и "Защитник" в Аян. Сибирская флотилия, ведшая борьбу на побережье к северу от реки Терней с красными партизанами, просила помочь десантом. Наконец, 8-го сентября Дружина прибыла в Аян, куда на следующий день стали прибывать отходившие части Коробейникова из Нелькана. Всё дело надо было начинать сначала.

11 сентября генерал Пепеляев двинулся на Нелькан, однако, была допущена ошибка - в 25 верстах от Нелькана в деревне Грязи была одна дневка. На дневке исчезли поручик Нах и два солдата - Плотников и Вычуженин, которые перебежали к красным, предупредили их, и те, спалив запасы продовольствия, погрузили жителей на баржи и пароходы и ушли вниз по реке Мае. Единственной добычей были откопанные 120 винчестеров и к ним 50 тысяч патронов. Наступившая распутица прервала сообщение с Аяном, и отряду в течение трех недель пришлось жестоко голодать, пока не установился санный путь и не подошел второй эшелон (187 человек) с генералом Вишневским, доставивший продовольствие.

После того, как было налажено сообщение с Аяном и в Нелькане собралась вся дружина, можно было двинуться вперед, что было осуществлено 20 декабря 1922 года, на село Амгу, отстоявшую от Якутска на. 160 верст. После невероятно тяжелого похода, совершенно неожиданно для красных, в 4 часа утра 2-го февраля 1923 года Амга была атакована и взята приступом. Трофеями оказались пулеметы: максим, два кольта и 2 шоша; 150 винтовок, 45 пленных, патроны и собранный продналог. Штурм производился в трудной обстановке - мороз был 45 .

Красные перешли в наступление тремя колоннами: Строда - 400 человек, 5 пулеметов - шел через Абагу, к нему на соединение поспешал Курашёв с 260 человек при двух орудиях, прямо на Амгу надвигался Байкалов (Надым) с 600 человек, 7 пулеметами и двумя орудиями. Красных можно было бить по частям. Первым было решено разбить Отроду, стесненного обозом в 130 подвод. Бой произошел под селением Абагой. Благодаря тому, что два добровольца зашли в деревню погреться и завязли в ней, они были взяты в плен красными, которым открылся весь наш план. Разрозненная атака привела к тому, что Строда потерял весь обоз, укрывшись в ауле Сагыл-Сыга, состоявшем только из трех юрт, должен был обороняться, но, имея пулеметы и обилие патронов, отбивал все приступы.

18-го февраля командование осадой перешло к генералу Пепеляеву, который рассчитывал, что красные потрясены и сдадутся в плен сали. 3-го марта осаду пришлось снять, потому что отряд Курышева разбить не удалось, а Байкалову-Надыму удалось взять Амгу, обороняемую полковником Андерсом со 150 защитниками. Через сутки, потеряв убитыми и ранеными 80 человек, полковник Андерс должен был оставить поселок. Красные преследовали, но не особенно: брат Надыма был убит, и Байкалов занялся лично расстрелом раненых офицеров, почему и потерял время.

Началось общее отступление на Аян. Якуты-повстанцы стали разбегаться по домам. Дружина потеряла за это время 376 человек. Было объявлено по отряду, что желающие могут выйти из армии. Сразу же вышло 150 якутов и 60 русских. Областники-управители стали кричать о том, во сколько им обошлась армия и стали искать возможности сговора с красными, рассчитывая на амнистию, данную коммунистами 8 сентября 1922 года. Приходилось отходить в Аян с призрачной надеждой спастись морем. Точно в таком же положении оказался и Охотский отряд генерала Ракитина.

В сентябре 1922 года генерал Ракитин принял Охотский отряд. Из города был удален отряд войскового старшины Лесникова, назначенный Бочкаревым, город был поручен капитану Михайловскому, а генерал вместе с партизанами капитана Яныгина двинулся по тракту в сторону Якутска. Бочкаревцы же на пароходе "Томск" были переброшены во Владивосток.

В декабре 1922 года в Петропавловске на Камчатке был высажен отряд красных, который прошел через весь полуостров и добрался до Гижиги, где находился отряд войскового старшины Бочкарева. При помощи красных якутов, озлобленных грабежами Бочкарева, весь его отряд - один генерал (Поляков), 4 штаб-офицера, 37 обер-офицеров и 10 казаков - был уничтожен 7 февраля 1923 года.

5-го июня 1923 года красные подошли к Охотску. Местные рабочие подняли восстание, и Охотск оказался в руках красных. Генерал Ракитин застрелился из охотничьего ружья и тяжело умирал двое суток, никого не подпуская к себе. Капитан Яныгин скрылся в тайгу. Ссора этих двух начальников во многом помогла восстанию красных в городе.

В Аяне к 15-му июня от Якутской повстанческой армии и Дружины осталось всего 640 человек. В 8-ми верстах на дороге в Нелькан стояла рота Якутов под командой поручика Дьячковского, ближе к берегу в деревне Уйке и на противоположной стороне бухты в Аянко были расположены все части, а в самом Аяне штаб. Порт Аян тогда состоял из 6 больших и малых складов, досятка жилых домов и полуразрушенной церкви без священника. Чины отряда жили или в постройках, или же в землянках.

Радио-телеграфист отряда был красным агентом, поэтому отряду было неизвестно, хотя и ходили слухи, что красные готовят десант. Дружина лихорадочно строила лодки, чтобы морем уйти на Сахалин, до которого напрямик было около 350 верст, а каботажем 500. Оставалось только осмолить построенные посудины и пускаться в путь.

15-го июня красные на трех пароходах - "Индигирке", "Ставрополе" и "Кишиневе" - высадили отряд Вострецова в устье реки Алдемы, в 40 верстах выше Аяна. Этот отряд берегом дошел до Аяна в то время, как на побережье лежал густой туман. В ночь на 17 июня красные подошли к Аяну и взяли в плен штаб. В темноте и тумане несколько человек скрылись и отправились в Аянку и Уйку за выручкой. Генерального штаба полковники Андерс и Леонов, полковники Сивков и Степанов подняли отряд по тревоге на выручку штаба, на бой с красными. По дороге они встретили посланных Пепеляевым адъютанта с комиссаром с письменным предложением сдаться в плен.

Полковник Степанов в Уйке собрал около сотни человек, взял все нужное имущество для похода в тайге и для боя и ушел в тайгу. Генерального штаба полковники Андерс и Леонов - один с 12 чинами, другой с 11-ью - ушли по берегу на север. Полковнику Леонову удалось найти пароход и выехать в Японию. Полковнику Андерсу не удалось и пришлось сдаться красным от голода.

Генерал Пепеляев был вообще непригоден к должности руководителя - политического и военного, - он не был способен предвидеть все возможности, включая и проигрыш. На первых же совещаниях о ходе будущих операций генерал Вишневский поднял голос об экономическом обеспечении - 250-300 тысяч рублей, переданных Якутским Областным Управлением 1-й Сибирской добровольческой дружине. Генерал Пепеляев сразу же отверг разумное пожелание генерала. Вишневского и вспомнил о нем только при полном отступлении на Аян в конце марта и отправил в Охотск генерала Вишневского для обсуждения этого дела и получения золота и пушнины. Генерал Вишневский двинулся по назначению, но до 5-го июня не добрался до цели и, узнав о занятии города, красными, отошел на юг, на японскую рыбалку, дождался конца сезона и выбрался в Японию.

Что дало восстание якутов против красных в 1921-1923 годах? При небольшом числе населения - 70 тысяч - был уничтожен весь советский актив. - 538 человек, - красная армия потеряла убитыми 700 человек. Якутское восстание сыграло немалую роль в том, что продажа Лениным Камчатки, Анадыри и Чукотки американцам не состоялась.

Почему все же погиб отряд генерала Пепеляева, кто погубил отряд Бочкарева? "Отчёт о Сибирской флотилии" адмирала Старка содержит ответ на этот вопрос. Предали оба отряда, погубили 900 бойцов- антикоммунистов временный губернатор Камчатки капитан 1-го ранга Ильин и присланный ему на смену генерал Иванов-Мумжиев. Адмирал Старк отметил: "...сама эвакуация Камчатки произошла безо всякого давления противника и без какого-либо распоряжения с моей стороны. Сведения о занятии Владивостока красными, отсутствие Правителя и моего приказа о сохранении Камчатки за нами были сочтены капитаном 1-го ранга Ильиным и прибывшим к нему на смену генералом Ивановым- Мужмиевым достаточным основанием для принятия самостоятельного решения об звалсуации... " . Причем эвакуация была проведена настолько скверно, что были брошены небольшие посты на побережье. Пост в устье реки Тигиль (подъесаул Савич и 10 чинов) спасся только благодаря тому, что смог погрузиться на американский пароход; другие посты погибли.

К 1-му ноября 1922 года в Петропавловске на Камчатке были: к/л "Магнит" (1200 тонн, одно 75 мм., два 40 мм. орудия) и Добровольного флота пароходы: "Ставрополь" (2700 тонн) и "Сишан" (1300 тонн). При уходе "Ставрополь" был отпущен. "Сишан" в Нагасаки был задержан японцами под предлогом ветхости.

Таким образом, продержись наши в Петропавловске до весны, были бы спасены и пепеляевцы и бочкаревцы в Гижиге.

В 1924 году Голгофа преданных красным антикоммунистов завершилась в Чите, куда перевезли всех взятых в плен чинов Дружины и Якутской армии. Был устроен целый ряд судов: над 20-ью старшими начальниками, над 18-ью дугановскими партизанами, суд 72-х и т.д., - приблизительно семь процессов. Поскольку процессы были еще гласными и приговоры оглашались, то было видно, на кого коммунисты имели зуб: дугановские партизаны все получили смертный приговор, старшие начальники получили расстрел, замененный пожизненным заключением; на процессе 72-х униженно кающиеся получили концлагерь, - остальные (большая часть) расстрел. Впрочем, и получившие концлагерь большей частью были расстреляны по дороге; например, под Верхнеудинском было расстреляно 162 человека, отправленных официально в Ярославский политизолятор. В 1924 году еще было слышно, что Пепеляев был в политизоляторе заведующим столярной мастерской, затем слухи о нем прекратились - очевидно, был втихомолку расстреляли, без огласки.

С упорной руки советской пропаганды твердится всем и каждому, что борьба с КПСС ведется авантюристами и наемниками иностранцев. Это совершенно понятно - вожди компартии все время работали на иностранцев: в 1904-1905 году на японцев, в 1914-1918 - на кайзеровских генералов. На самом же деле борьбу с коммунистами вызывает их нетерпимость, их идеология классовой ненависти и диктатуры пролетариата.

Если бы не давление иностранцев (японцев), если бы не было борьбы собялюбий и мелкого политиканства, то могла бы лет пять - шесть существовать и независимая от красных Камчатка, которая могла бы добиться признания Лиги Наций на самостоятельное существование, которая могла бы быть участницей международных конференций, на которых, как в 1922 году, высказывать свое мнение о коммунистической власти и о том, что она не представляет интересов ни русского народа, ни России.

А.Еленевский.